Будущее ESG-повестки, ее социальной составляющей в условиях новой реальности, стало одной из самых дискуссионных тем ежегодной конференции «Эксперт-Урала» по развитию благотворительности*. ESG остается в приоритете российских компаний: многие продолжают реализацию, например, социальных программ, нацеленных на сохранение здоровья и благополучие сотрудников. Но в текущих условиях бизнес вынужден их корректировать, разбираясь, насколько актуально по-прежнему опираться на существующие международные критерии и в какой мере можно создавать собственные стандарты, являющиеся частью ESG-инфраструктуры. Один из главных вопросов, буквально повисших в воздухе, — как стремиться к устойчивому развитию, когда внешние стимулы серьезно поменялись, а финансовые ресурсы сократились. Ответ на него позволит не просто определить отдельные задачи в рамках ESG, но сформулировать новые векторы в сфере устойчивого развития.
И еще один ключевой вопрос, как встроить в ESG-проекты важнейшего партнера бизнеса — некоммерческий сектор.
Фреймворк, а не обертка
Анализ приверженности компаний ESG-стандартам поднимает несколько острых вопросов: ESG — это новый формат отчетности, «обертка» для инвесторов или реальный набор инструментов трансформации? Компании действительно меняются или только рапортуют об этом в документах?
— Больше 80% компаний не меняют стратегию в реальности, они лишь подстраивают отчеты под ESG-стандарты. Об этом говорят исследования, как и международные, так и наши, — констатирует директор центра исследований филантропии и социальных программ бизнеса Института экономики и управления (ИнЭУ) УрФУ Елена Чернышкова. — Компаний, которые не просто заявляют о приверженности ESG-повестке, не просто пишут об этом в отчетах, а действительно меняют суть деятельности, меньшинство. По мнению генерального директора RAEX-Europe Светланы Гришанковой, ESG — это не обертка, а скорее фреймворк, новый взгляд, новый формат оценки всех сфер деятельности компании: «Это не какой-то отдельный вагончик, который можно “доцепить”. В результате перестроения работы в соответствии с ESG-принципами вы лучше понимаете свои процессы и можете сделать их более эффективными».
— Цели устойчивого развития и ESG — некая элитарная повестка, повестка лидеров. Однако если изначально компании были заинтересованы лишь в привлечении международного капитала, то сейчас используют этот инструмент для стратегического планирования и коррекции своей деятельности. И в этом случае проникновение ESG-принципов в бизнес заметно на всех уровнях компании. И это не только, например, про социальные проекты, но и про то, каким образом они отвечают задачам развития бизнеса, — говорит заместитель директора Ассоциации грантодающих организаций «Форум Доноров» Алина Шенфельдт.
— Конечно, конъюнктура меняется, но большинство крупных компаний, с которыми мы общались при подготовке исследования «ESG — три буквы, которые меняют мир», сохраняют ориентацию на ESG, — соглашается начальник отдела новых технологий государственного и муниципального управления Института государственного и муниципального управления НИУ ВШЭ Илья Ведерин. — Многие из них подтверждают, что изначально использовали ЕSG-инструменты для привлечения дополнительного финансирования из-за рубежа, но сейчас наступил такой этап, когда приверженность ЕSG-принципам работает на развитие компании и воспринимается как собственная ценность. Еще один тренд — доминирование S-повестки. До сегодняшнего дня основной была климатическая повестка.
Большинство участников дискуссии отметили, что компании, которые до внедрения ESG-принципов заявляли о социальной ответственности, не склонны сворачивать благотворительные и волонтерские программы, так как понимают их значимость для дальнейшего развития бизнеса.
Председатель комитета по социальному партнерству, исполнительный вице-президент Свердловского областного Союза промышленников и предпринимателей (СОСПП) Татьяна Кансафарова убеждена, например, что ESG-подход к ведению бизнеса остается одним из ключевых критериев эффективного развития компаний региона:
— Предприятия, которые входят в состав СОСПП, всегда придерживались принципов социальной ответственности. Без этого устойчивое развитие невозможно. Да, ограничения сказались на бизнесе, но вопросы поддержки устойчивости трудовых коллективов, ментального здоровья сотрудников никуда не делись. Это важнейший аспект деятельности компаний, который трансформируется в конкретные социальные программы. Во главе угла человек как сотрудник предприятия, как житель территории, на которой оно расположено. Татьяна Кансафарова говорит о тенденции развития долгосрочных программ: «Событийная благотворительность остается, но бизнес активно вкладывается в долгосрочные проекты. Так, группа компаний СКБ Контур учредила премию свердловским школьникам за успехи на Всероссийской олимпиаде по математике и информатике и Математической олимпиаде им. Леонарда Эйлера, а Трубная металлургическая компания успешно реализует профориентационные проекты для детей. И таких примеров много. Есть эффективные программы по развитию предпринимательских инициатив, территорий присутствия предприятий».
Отличными кейсами и практиками могут похвастаться несколько компаний, имеющих производственные мощности на Урале (см. «Как будоражить среду и тиражировать лучшие проекты», «Опыт должен быть позитивным»). В их числе Группа «Свеза», которая разрабатывает комплексные программы развития территорий присутствия (у нее семь заводов в шести субъектах РФ).
— Мы проанализировали проблемы, существующие на территориях присутствия компании (в основном небольших населенных пунктах), и как они отражаются или будут отражаться на ее деятельности. Главная — постоянный отток трудоспособного населения. Решение именно этой задачи мы поставили себе в долгосрочную перспективу. Такая же задача стоит перед местными и региональными органами власти, бизнесом, широкой общественностью, наши оценки ситуации совпадают, поэтому мы пришли к идее объединения усилий. Ключевой инструмент — программы развития территорий. Проект социально-экономического развития уже успешно реализуется в Мантурово Костромской области, это большой перечень мероприятий по улучшению качества жизни населения общей стоимостью более 5 млрд рублей. В 2022 году подобная программа стартовала в поселке Уральский Пермского края, где у «Свезы» расположено одно из крупнейших предприятий. Это трехлетняя программа с возможностью пролонгации, — рассказал руководитель программ развития регионов Группы «Свеза» Максим Одинцов.
По его словам, на реализации программ практически не сказалась нынешняя ситуация, все стороны, подписавшиеся под документами, выполняют обязательства.
Риски собственного ЕSG
Илья Ведерин считает, что все компании так или иначе финансируют социальные проекты, но называют это по-разному: «Кто-то — расходами на благотворительность, кто-то — социальными инвестициями, кто-то вообще финансированием национальных проектов. Каждая компания понимает под социальными проектами что-то свое. Поэтому и важен системный подход к оценке социальной деятельности бизнеса. Мы должны говорить на одном языке, иметь возможность сопоставить отчеты разных компаний, а компании — объективно оценивать сами себя. В этом смысле ЕSG-стандарты позволяют оценивать деятельность бизнеса согласно общепринятым критериям и соизмерять эти оценки». — ESG — не просто аббревиатура, это сложный математический аппарат. Фреймворки ESG разработаны именно для того, чтобы все двигались в нужном направлении, вносили свой вклад в решение глобальных проблем — климатических, социальных, многих других. Они помогают международному сотрудничеству, оценке международных сделок, способствуют повышению уровня жизни, — обозначила позицию Светлана Гришанкова. — Самый большой риск в том, что в условиях санкций российская ESG-повестка пойдет своим путем, будут разработаны собственные стандарты с учетом ограничений и с ограниченным видением. Эти стандарты будут несопоставимы с международными, и рано или поздно компаниям придется адаптировать их для иностранных пользователей.
Илья Ведерин подтверждает, что для транспарентной картины необходимо применять унифицированные показатели: «Сейчас рейтинговые агентства вынуждены работать с большим количеством разных данных. Надеюсь, законопроект об обязательной нефинансовой отчетности, около пяти лет назад разработанный Минэкономразвития, будет принят. Сейчас он в очередной раз находится на рассмотрении в правительстве. Этот документ при включении в него ряда дополнений может улучшить качество данных, публикуемых в нефинансовых отчетах, а также подвигнет компании на использование показателей, которые будут комплексно отражать результаты их деятельности по вопросам социальной ответственности и устойчивого развития».
— Нефинансовая отчетность действительно очень важна. Не знаю, как лучше ее вводить — в добровольном или в добровольно-принудительном формате. В остальном мире работает добровольный принцип, хотя для крупных компаний в ряде стран действует и принудительный формат, — рассказала Светлана Гришанкова. — По оценке РСПП, нужна нефинансовая отчетность минимум 700 компаний, и нам тоже так кажется. Однако по нашему опыту работы с российскими компаниями, а мы методику ESG-рейтингов разработали в 2017 году и готовим рэнкинги с 2018 года, число компаний с доступной для просмотра нефинансовой отчетностью, к сожалению, значительно меньше. В нашем рэнкинге около 160 компаний. Чем ниже предприятие по списку, тем хуже качество нефинансовой отчетности. Как правило, это разрозненные и частичные данные на сайтах. Мы мониторим участников рэнкинга каждый месяц и с ужасом отмечаем, что некоторые из них вообще перестали раскрывать данные об устойчивом развитии, однако если такие раскрытия были, то некоторые из них по-прежнему доступны в реестре РСПП.
Светлана Гришанкова считает, что ESG-трансформация в России замедлится: «В условиях санкций у компаний ограничен доступ к технологиям. Даже тот бизнес, который понимает, как проводить ESG-трансформацию, не обладает необходимым для этого инструментарием».
— Мы проанализировали нефинансовую отчетность 25 крупнейших по выручке российских компаний и пришли к выводу, что в отчетах превалируют данные о текущих мероприятиях и недостает информации о запланированных событиях, — указал на еще одну проблему Илья Ведерин. — Как тогда сопоставить, что компания запланировала и что она в реальности сделала? Отследить согласованность целей и мероприятий по их достижению, а также результативность деятельности компании позволит сохранение ретроспективы публикуемых отчетов на протяжении последних пяти лет. Именно это нужно, чтобы посмотреть, что компания ставила себе целью по всем трем направлениям ЕSG пять лет назад и чего она в итоге достигла.
— Вероятно, мы увидим некую трансформацию ESG-повестки в России и даже переоценку критериев, но бизнес, заинтересованный в развитии, никогда не откажется от принципов устойчивого развития, — убеждена Татьяна Кансафарова. — У бизнеса действительно нет единых подходов к позиционированию, например, своих социальных программ, но самое главное, что он не намерен их сворачивать и по-прежнему будет играть весомую роль в благотворительности, — рассуждает Алина Шенфельдт.
Эксперты считают, что повестка устойчивого развития в современных реалиях будет только усиливаться, причем с акцентом на социальные — S — задачи. «На первое место вместо “Е” выходит “S”, мы это видим по проектам членов Форума Доноров», — констатирует Алина Шенфельдт. По данным исследования АЦ «Эксперт», корпоративная благотворительность и волонтерство становятся инструментами психологической поддержки сотрудников, повышают их личную эффективность.
— Мы можем говорить о новой интерпретации ESG-концепции, которую я условно назвала «экология социальности». В ESG речь идет о создании благоприятной среды для жизни и работы человека, обладающей определенными качественными характеристиками. И эти качественные характеристики связаны с экологией человека. А один из важнейших сегодня запросов в обществе — сохранение экологии социальной среды, здоровых отношений в семьях, местных сообществах, в коллективах. В такой интерпретации новые смыслы приобретает корпоративное волонтерство. Это эффективный инструмент сохранения социально-психологического благополучия, — объясняет заведующая кафедрой социологии и технологий государственного и муниципального управления ИнЭУ УрФУ Мария Певная.
— В условиях VUCA-мира (Volatility, Uncertainty, Complexity, Ambiguity — нестабильность неопределенность, сложность, неоднозначность. — «Э-У») экологические, социальные и культурные проекты, в которые вовлечены персонал предприятий и молодежь, потенциальные сотрудники, дети работников, — это настоящее и будущее бизнеса. Именно семейное волонтерство и межпоколенное взаимодействие будут определять и уже определяют устойчивость бизнеса, — убеждена Мария Певная. — Реализация таких проектов в рамках ESG-концепции позволит сохранить ту самую экологию социальности. Это уже работает, например, на предприятии Группы Синара Первоуральском новотрубном заводе (ПНТЗ), где действующий актив корпоративных волонтеров разработал несколько кейсов. Один из них укладывается в программу наставничества «Точка опоры», которую реализует корпорация. Сотрудники предприятия предложили проводить экскурсии, сделав акцент на вовлечении в проект родителей школьников. Именно эти работники ПНТЗ проводят ознакомительные экскурсии на производственных площадках и мастер-классы. Вот вам и межпоколенная связь, и профориентационная работа, которая жизненно важна для бизнеса, решающего кадровые задачи. Есть и другие кейсы, например, благотворительные ярмарки, в которых как профессиональные организаторы социальных проектов задействованы НКО.
Обречены на партнерство
Какова роль НКО в новых реалиях? По мнению Алины Шенфельдт, именно НКО являются носителями экспертизы для бизнеса, которая особенно востребована в период изменений: «Это очень эффективные партнеры. И они активно обновляют свой инструментарий. Так, Форум Доноров реализует проект «Маршрут № 17» (название отсылает к 17-й цели устойчивого развития ООН — развитие эффективного партнерства. — «Э-У»), который поддерживается Фондом президентских грантов. Он направлен на стимулирование партнерства между донорскими организациями и НКО. В рамках проекта будут запущены онлайн-курсы и индивидуальные практикумы для НКО по достижению целей развития и выстраиванию партнерств с донорскими организациями». — Профессионализация управления социальными проектами — очень важный тренд. Мы привыкли думать, что, с одной стороны, именно бизнес обладает эффективным менеджментом, а с другой — именно НКО умеют формулировать и реализовывать социальные цели как основные для своих проектов.
У компаний складывается определенный когнитивный диссонанс, они должны смотреть на проекты с точки зрения стратегии бизнеса и множества других бизнес-критериев, оставаясь при этом социально ответственными. НКО же могут позволить себе сосредоточиться на главном. Кроме того, у них издержки на выполнение проектов могут быть меньше. Это немаловажно, когда мы оцениваем эффективность проделанной работы. Поэтому часто большие компании передают социальные задачи внешним исполнителям — профессиональным НКО, — объясняет Елена Чернышкова.
— Бизнес — это не про социальные проекты, это про другое, его ключевая задача — зарабатывать деньги. ESG-отчет можно подготовить и без некоммерческих организаций, но реальные социальные изменения без профессиональных НКО осуществить невозможно, — говорит о неизбежности партнерства директор Благотворительного фонда развития филантропии (внесен в реестр НКО, выполняющих функции «иностранного агента») Мария Черток.
Однако бизнес считает, что найти НКО-партнеров не так просто, особенно, если речь идет о небольших населенных пунктах. По словам Максима Одинцова, в Екатеринбурге с помощью НКО можно реализовать любой проект, но стоит вам уехать на 200 — 400 километров и ситуация изменится: «Как привлечь некоммерческие организации к проектам в малых городах и поселках? Мы начали проводить собственные конкурсные отборы социальных инициатив. Это сделано для того, чтобы стимулировать местное население, в том числе НКО, к решению насущных социальных вопросов. Уже есть хорошие примеры в Вологодской области и других регионах».
— Ни бизнес, ни государство с социальной повесткой без некоммерческих организаций не справятся. Мы в хорошем смысле обречены на партнерство. Без многовекторного сотрудничества не получится сохранить «экологию социальности» и эффективно развивать благотворительность, — итожит советник генерального директора Фонда президентских грантов Игорь Соболев.