16 декабря состоялся выпуск эфира программы "В фокусе Цели": "Кому выгодно закрытие экспорта второсырья в России?" на радио Эхо Москвы в Петербурге с Мариной Богомягковой, экспертом по медиа и коммуникациям в сфере устойчивого развития, автором и ведущей программы «В Фокусе Цели».
Для тех, кто не был с нами в эфире на ФМ волне 91.5 радио Эхо Москвы в ПЕТЕРБУРГЕ, предлагаем интервью в мультимедийном формате с Андреем Зелениным, генеральным директором ООО "Рейтинговое агентство Росмет", и Сергеем Курносовым, директором по развитию компании ООО "Уни-Блок".
М. Богомягкова: Всех рада приветствовать! В эфире программа «В фокусе Цели» и я – Марина Богомягкова. И у меня сегодня в гостях Сергей Курносов, Директор по развитию компании ООО «Уни-Блок», и Андрей Зеленин, Генеральный директор ООО «Рейтинговое агентство Русмет».
Мы продолжаем говорить про отрасль обращения с ломом и отходами металлов и о важности вторичного сырья для рециклинговой экономики. Одна из мер, которая сегодня принимается Правительством – это повышение экспортной пошлины. И хочется обратиться к вам, Сергей, с таким вопросом: эта мера принимается для обеспечения внутреннего рынка сырьём или для обеспечения сдерживающего фактора повышения цен? Как вы считаете, насколько мера правильная?
С. Курносов: В части первого момента, когда мы говорим об обеспечении внутреннего рынка сырьем, конечно, это безусловно правильная мера. На сегодняшний день наши металлургические заводы испытывают некий дефицит, а если не испытывают дефицит, то пытаются конкурировать между собой на данном рынке и пытаются конкурировать немного с экспортерами, с экспортом. По-хорошему, передел должен, конечно же, оставаться внутри России, кроме отрасли, которая имеет огромное количество занятого населения на градообразующих предприятиях в ряде городов. Тот же самый Череповец, где в основном за счёт Северстали занято более половины населения данного города. Поэтому мы считаем, что, конечно же, сырьё должно остаться внутри России. Данная отрасль является энергоемкой и, соответственно, большим потребителем энергоресурсов и энергоносителей, которые сегодня в профиците на территории Российской Федерации за счёт энергии сберегающих программ и за счёт того, что ряд крупных машиностроительных предприятий был закрыт в какой-то момент времени. Это на самом деле вопрос ещё и развития логистики, так как предприятия металлургической отрасли находятся в долине крупных городов, соответственно, это есть логистический комплекс, который позволяет доставлять сырьё, готовую продукцию, кольцевать маршруты. На заводы, на комбинаты должно поставляться сырье, а с комбинатов, наверное, уже вывозится в крупные города потребителей или в те же самые порты уже готовая продукция.
М. Богомягкова: Андрей, хотела вас попросить присоединиться к нашей беседе. Скажите, насколько вы считаете, что внутренний рынок способен освоить всё то вторсырьё, о котором мы сегодня говорим?
А. Зеленин: Спасибо за вопрос. Мы считаем, что, конечно, сырьё должно оставаться на внутреннем рынке. Мы должны при этом действовать рыночным механизмом. Сергей правильно сказал, что заводы должны конкурировать, ведь конкуренция — это нормальное явление, оно закреплено в Конституции, оно поощряется, есть закон о защите конкуренции. Поэтому в этом явлении мы не видим ничего плохого. При этом, что касается запрета экспорта, то мы видим, что у нас в основном собираемость лома экспортно-ориентированными регионами значительно выше, поэтому комбинаты, которые находятся на Дальнем Востоке, тот же Северсталь или Амурсталь, не могут физически потребить весь собранный лом, который в дальнейшем ломозаготовители должны экспортировать. Соответственно, если этого не происходит, идёт сокращение производственных единиц, которые собирают этот лом. Это ударит, конечно, по отрасли ломозаготовки. Просто потом этот лом неоткуда будет брать.
С. Курносов: Не соглашусь! На сегодняшний день основными пунктами перехода или основными регионами экспорта является Санкт-Петербург, Дальний Восток. Можно сюда добавить, наверное, Мурманскую область, отдельно можно вести речь о Калининграде и о Сахалине, но порты Санкт-Петербурга, Владивостока и Мурманска насчитывают огромное, бесчисленное количество подвижного железнодорожного состава, в частности полувагонов. Эти полувагоны с Октябрьской железной дороги, в частности из Мурманска из Санкт-Петербурга, уходят пустые. А в обратном направлении на другие дороги, будь то северная дорога или дороги Центрального региона, Московская, Горьковская и другие. Поэтому сегодня компании экспортёров фактически обслуживает заграничный флот. На заграничный флот крупнотоннажными партиями отгружают сырьё, и инфраструктура, в частности железнодорожная, недополучает тариф из тех экспортных регионов, о которых идёт речь. А мы сегодня уже частично переориентировались на внутренний рынок и ощутили на себе тот переизбыток железнодорожных вагонов, которые образовываются, например, в Санкт-Петербургском узле. У нас даже нет столько лома, чтобы загрузить на внутренние комбинаты. Причём сегодня нашими потребителями являются не домашний завод Северсталь, не Белорусский электрометаллургический завод в Жлобине, а сегодня основными потребителями всё равно для нас является и Липецк, Магнитогорск и многие другие комбинаты внутри страны. Сегодня железнодорожный тариф существенно дешевле того же самого экспортного фрахта, поэтому сама по себе логистика из Санкт-Петербурга, Дальнего Востока, Мурманска вполне достижима до наших заводов. Если отдельно говорить о Сахалине или Калининграде, в этих двух регионах действительно есть проблема с внутренними потребителями. Точнее говоря, они просто отсутствовали.
М. Богомягкова: Мы с вами говорили немножечко за кадром, что возможно нужен дифференцированный подход к введению пошлины.
С. Курносов: Да, возможно, но оно требует отдельного контроля со стороны таможенных, пограничных органов, чтобы не получилось, как раньше было на Дальнем Востоке, что лом по бумагам завозили в Петропавловск-Камчатский, а потом экспортировали, минуя данную логистику из того же самого Владивостока.
М. Богомягкова: Андрей, глава Ассоциации ломозаготовителя РУСЛОМ.КОМ Виктор Кошерный ранее заявлял, что пошлина в 100 евро является заградительной. Насколько вы поддерживаете эту позицию и какие есть к этому обоснования?
А. Зеленин: В данной ситуации я бы сослался на те обязательства, которые Российская Федерация брала на себя в рамках ВТО. По данным соглашениям, мы обязались не повышать пошлины выше 15%. В настоящее время мы видим, что пошлина выросла в 20 раз, что является нарушением соглашения ВТО, поэтому мы рассматриваем это как некий негативный сигнал для развития всемирной торговли и позиционирования. Во-первых, России как исполняющей добросовестно соответствующие соглашения мы прогнозируем риск ответных мер со стороны тех же стран ВТО, которые могут пострадать от такой политики, которая предпринимается сейчас при установлении заградительных пошлин. Ну как мы себе представляем, если мы берём то же производство, то сейчас по сути дела есть некий стимул. Если мы говорим о заградительной пошлине в 100 долларов, то сейчас, допустим, себестоимость создания предприятия по первичной переработке лома где-то 80 долларов на тонну. То есть это получается дешевле. Поэтому в данной ситуации скорее всего многие ломозаготовители, которые раньше ориентировались на экспорт, смогут воспользоваться этой ситуацией и также вложиться в развитие первичной переработки лома. Соответственно, это будет создавать опять же конкуренцию металлургическим заводам, которые в итоге потом будут конкурировать за этот лом с созданными предприятиями по переработке лома, что создаст конкурентную среду, а это как почва для повышения цены, раз мы говорим о том, что в процессе конкуренции рождается высокая цена.
С. Курносов: На самом деле, будучи достаточно крупным экспортёром лома, мы 4 года подряд занимаем лидирующую позицию в экспорте данного вида сырья. Мы подходили несколько раз к вопросу именно создания электрометаллургического производства на территории Ленинградской области. Нами даже был выбран регион достаточно депрессивный по, как нам казалось, перспективной в части логистики. Во-первых, создание такого предприятия предполагает не один, не два и не три, а четыре, пять и более лет. Второе, размер инвестиции определялся в 37 млрд.руб, то есть такие деньги просто-напросто ни одному ломозаготовителю не потянуть. Что касается инвестиционной программы с точки зрения ломозаготовки и переработки в готовую шахту для металлургических предприятий, естественно, данная мера будет способствовать дальнейшим инвестициям, потому что, например, чтобы из Санкт-Петербурга отправлять лом, надо его хорошо, качественно, глубоко переработать, потому что повезем мы его на расстояние не в 100-200 км, а 1500-2000 километров и, соответственно, для нас будет важна статистическая загрузка вагонов, и надбавка за премиальные сорты металлолома, и надбавка за качество переработки данного вида продукции. Поэтому данная мера, на самом деле, больше будет способствовать инвестициям в части ломопереработки, а не в части электрометаллургии, так как подобные расходы или подобные проекты, я считаю, ни один участник ломозаготовительной отрасли на сегодняшний день просто не в состоянии поднять.
М. Богомягкова: Сергей, скажите, на сегодняшний момент насколько отрасль является инвестиционно-привлекательной?
С. Курносов: До последнего времени отрасль была абсолютно не инвестиционно-привлекательной, то есть до момента всплеска мировых цен на сырье и готовую продукцию. Сегодня комбинаты и заводы начинают доплачивать за качественные сорты лома, за переработанный лом. Ранее этого не делалось и многие предприятия считали, что они у себя поставят перерабатывающее оборудование, будут покупать весь хлам и, соответствено, вся переработка будет идти в капровых цехах, но на сегодня мы видим целый ряд заводов, который хочет получать качественную готовую шихту, не заниматься какими-то зимниками никому не нужными, а получать на регулярной основе и фактически из вагона грузить в печь, тем самым сокращая цикл производства, не создавая товарных запасов, более эффективно оборачивая средства.
М. Богомягкова: Если говорить про ломосборщиков с социальной точки зрения, кто эти люди и кто занимается этой деятельностью?
С. Курносов: В принципе, сам рынок ярко разделён на 2 кластера. Один кластер – это собиратель, равно как собирать грибы, ягоды. То есть существует и такая отрасль. Собиратели лома ничем не отличаются от собирателей грибов и ягод. В основном, это бытовые сорты лома, то, что можно получить на предприятии в результате уборки, зачистки и так далее. Второй большой кластер — это производственный кластер, начиная от государственных компаний, как РЖД или Метрополитен, и заканчивая различными горно-обогатительными комбинатами в Мурманске. В Мурманской области 7 горно-обогатительных комбинатов, которые на регулярной основе устраивают тендеры, выбирают претендента, там конкурс достаточно прозрачный добросовестный. Претендентом выбирается тот, кто дал наиболее высокую цену или лучшие условия. И, соответственно, это тоже огромный объём металлофонда, который образуется в результате хозяйственной деятельности, либо в результате обновления основных производственных фондов, то есть в результате либо инноваций, либо технического перевооружения.
М. Богомягкова: Андрей, как вы считаете, по какой из перечисленных Сергеем групп больше ударит повышение пошлин на экспорт?
А. Зеленин: Я опять же здесь сошлюсь на Конституцию. Согласно Конституции, Российская Федерация является социальным государством, где вся политика направлена на поддержку благосостояния граждан, обеспечение их, в том числе занятостью. Есть различные формы поддержки. Занятость – это одна из форм поддержки, которую государство обязано, проводя политику, оказывать своим гражданам. На наш взгляд, при введении пошлины, при существующей ставке пошлины, ломосбор упадёт, поскольку, как мы прогнозируем, многие экспортёры будут сворачивать свою деятельность. Соответственно, просто этот лом некуда будет сдавать, а то, как ломом занимаются на самом деле наиболее незащищенные слои населения, у которых данный вид дохода является единственным видом заработка, то это существенный удар по этим вот слоям. Поэтому мне кажется, государству надо взвешенно подходить к принятию подобного рода решений.
М. Богомягкова: Сергей, вы такую же причинно-следственную связь наблюдаете?
С. Курносов: Я хочу сказать, золотые слова у Андрея, но я имею прямо диаметральную точку зрения. Я не просто так сказал о том, что переориентация того же самого лома на другие рынки, в данном случае именно на российские комбинаты, потребует определённых усилий. Одно дело погрузить большое судно, для этого нужно 8 человек и три дня работы, а другое дело отгрузить сотни или тысячи вагонов и транспортных средств. Поэтому, что касается занятости, то она вырастет, причём вырастет не в разы, а возможно даже в порядке раз. Мы только в следующем году при ориентации на внутренний рынок ожидаем увеличение среднесписочной численности сотрудников вдвое. Хотя на сегодняшний день в компании работает порядка уже 1000 человек, а мы имеем 96 ломозаготовительных площадок на сегодняшний день, мы имеем 10 базовых цехов, которые начинаем активно перевооружать, приводить в порядок путевое железнодорожное хозяйство. Поэтому мы видим существенную потребность в кадрах, так как сам экспорт у нас отвлекал два десятка человек буквально из компании, то при ориентации на внутренний рынок потребуется существенное изменение в штатном расписании, и это на самом деле ждёт и других участников рынка. Одно дело, ты буквально за забором в своем регионе сдаёшь экспортеру, кто является по сути трейдером на территории порта силами порта, а принять и выгрузить транспорт, погрузить на судно, это не требует большого участия именно людского ресурса. Но что касается более глубокой переработки, более детальной сортировки и, соответственно, отгрузки в ряд направлений, скажем, что у каждого завода свои спецификации, требования, программы по сырью. Количество занятых в этой отрасли несомненно вырастет. Ввезти надо дальше, соответственно, и качество лома должно вырасти. Поэтому это и инвестиции, и дополнительное оборудование, и дополнительные механизмы, и дополнительные люди в рамках той логистики, которая нас ожидает.
М. Богомягкова: На конечном потребителе любых товаров, в которых так или иначе есть металл как-то эти повышающие меры могут сказаться?
С. Курносов: Конечно, нет. Дело в том, что саму по себе цену готовой продукции определяет не стоимость сырья, а определяет мировой индекс цен. Сколько на сегодняшний день стоит прокат, ровно столько, сколько купить его в Турции, довести до России, уплатить стивидору и растаможить, соответственно завод от этой цены даёт скидку и выставляет некий индекс цены на готовую металлопродукцию внутри России. На примере той же самой Северстали – они производят в год 12 млн тонн проката, но потребляют при этом 2 млн тонн лома. Какая разница, сколько будет стоить сырьё? Дело в том, что Северсталь, используя руду, используя уголь, кокс, фактически использует это из внутренний группы компаний, то есть стоимость руды, стоимость кокса для Северстали за год не выросло ни на йоту. Да действительно, есть коэффициенты индексации железнодорожного тарифа или энергетики. И если Северсталь продавала раньше готовую продукцию по цене на 29-32 тыс.руб без НДС, а сегодня продается по 64 тыс.руб, то себестоимость производства готовой продукции в Северстали не изменилось, у них просто выросла прибыль. И прибыль выросла ровно на 100% к обороту самой компании. Сколько бы не стоил лом, на потребителей будет сказываться лишь та цена, которая имеет индекс мирового рынка.
М. Богомягкова: Андрей буквально 5 секунд, ваша точка зрения - конечный потребитель будет затронут?
А. Зеленин: Ну конечно, будет затронут, ведь введение пошлины во многом мотивировалось тем, что существенно росла цена на продукцию металлургических комбинатов, а практически это костяк всей экономики. Соответственно, если мы в краткосрочной перспективе видим некий спад цен, то в долгосрочной в связи с сокращением и усилением конкурентных тенденций за лом, за его приобретением, мы видим повышающую тенденцию и соответственно рост цен.
М. Богомягкова: Благодарю вас коллеги, к сожалению, наше эфирное время подошло к концу. Мы продолжим следить за развитием дел в отрасли. С вами была программа «В фокусе Цели» и я – Марина Богомягкова.