Актуализация ESG-повестки имеет несколько ключевых причин.
- Во-первых, международные рынки капитала. По словам главного исполнительного директора «ВТБ Капитал Инвестиции» Владимира Потапова, инвесторы все чаще отказываются от вложений в компании со слабым ESG-профилем. Спрос на акции и облигации таких эмитентов снижается, и финансирование для них становится дороже.
- Во-вторых, банковское кредитование. «Чтобы рассчитывать на заемное финансирование, промышленное предприятие должно контролировать выбросы парниковых газов, перерабатывать отходы, восстанавливать лес, не истощать природные ресурсы», — перечисляет член совета директоров Архангельского ЦБК, директор по инвестициям Pulp Mill Holding Владимир Крупчак.
- В-третьих, товарные рынки. Например, Еврокомиссия уже опубликовала условия трансграничного углеродного налога (ТУР) и других климатических законопроектов, которые затрагивают импорт в ЕС.
- В-четвертых, потребители и гражданское общество. В развитых странах, согласно исследованию бизнес-школы Stern, с 2013 по 2018 гг. продажи «этичных» товаров росли в пять раз быстрее продаж товаров обычных. Этот разрыв будет увеличиваться: по данным Nielsen, 73% потребителей готовы менять свои привычки, чтобы уменьшить воздействие на окружающую среду. При этом, по словам руководителя группы операционных рисков и устойчивого развития КПМГ Игоря Коротецкого, российский потребитель пока не готов голосовать рублем и выбирать ответственных производителей, но это вопрос времени.
- В-пятых, усиливающееся давление и растущие ожидания с точки зрения ESG российских и международных регулирующих органов. Количество различных законодательных инициатив в этой сфере растет в геометрической прогрессии. Согласно данным Лондонской школы бизнеса, Колумбийской школы права и Центра экономики и политики в области климатических изменений, количество юридических процессов, связанных с изменением климата, выросло более чем в два раза накопительным итогом за период с 2015 года.
Деньги только устойчивым
Отказ от ESG-повестки или недостаточное к ней внимание уже может привести к упущенной выгоде и даже убыткам. Один из ярких примеров — обвальное падение цен на акции компании Deliveroo при IPO на Лондонской бирже в марте 2021 года. Часть инвесторов бойкотировала размещение из-за рисков по ESG.Причем речь шла не о environmental-составляющей, а о social — условия работы курьеров и уровень оплаты труда многие инвесторы посчитали неэтичными, напоминает советник генерального директора «Эксперт РА» Наталья Милованцева.
С проблемами сталкиваются и российские компании. В конце 2020 года топ-менеджеры РЖД (один из крупнейших эмитентов «зеленых» облигаций) получили «записку» от международного инвестфонда PIMCO с почти $2 трлн в управлении. Инвесторы сообщили российской госкомпании, что не будут покупать ее облигации («хотя очень хотели бы»), так как больше 50% грузооборота РЖД — это карбоновый груз.
Исследование Morgan Stanley показало, что вложения в активы, которые соответствуют принципам ESG, более выгодны, чем инвестиции в компании с плохим ESG-профилем.
По итогам анализа работы 11 тысяч фондов выяснилось, что портфели ответственных фондов дешевеют в кризисы в среднем на 20% меньше по сравнению с обычными. Даже в прошлом году, по данным аналитической компании Morningstar, 75% ответственных фондов обошли конкурентов по полученной доходности.
В ожидании регулирования
Одним из основных способов оценки нефинансовых рисков становятся ESG-рейтинги. По данным КПМГ, на них ориентируются уже 38% инвесторов.Однако до сих пор нет единых критериев и методологии оценки устойчивости предприятия. В результате списки наиболее ответственных корпораций совпадают в рейтингах лишь на 40–50%.
Некоторые компании стремятся получить как можно большей рейтингов, чтобы удовлетворить запросы инвесторов. Например, ING Group имеет рейтинги от S&P Global Ratings, Sustainalytics, MSCI и CDP.
Проблемы оценки ESG-профиля упираются в формирование единых национальных и наднациональных стандартов. В апреле 2021 года ЕС опубликовал предложение о принятии Директивы о корпоративной отчетности об устойчивом развитии (CSRD). Она заменяет прежнюю директиву о нефинансовой отчетности, а до октября 2022 года должны быть приняты стандарты устойчивого развития. Европейская таксономия, которая устанавливает критерии для признания видов деятельности безопасными для окружающей среды, вступила в силу в середине 2020 года. Также парламент ЕС рекомендовал в ближайшем будущем законодательно закрепить требование об ESG-аудите поставщиков.
В сентябре 2015 года 193 государства — все члены ООН — сформулировали семнадцать целей устойчивого развития (ЦУР или SDG — Sustainable Development Goals), которые необходимо достичь к 2030 году. Например, ликвидировать нищету и голод, остановить глобальное потепление, рационально использовать ресурсы, добиться гендерного равенства.
В бизнесе цели устойчивого развития нашли свое отражение в принципах ESG — Environmental, Social and Governance. Им стараются следовать крупнейшие компании, банки и инвестиционные фонды. Еще в 2006 году по инициативе генерального секретаря ООН Кофи Аннана крупнейшие институциональные инвесторы разработали шесть принципов ответственного инвестирования (Principles for Responsible Investment, PRI), а в 2016 году PRI инициировала проект по учету факторов ESG при расчете кредитных рисков и рейтингов. Принципы ответственного инвестирования и введения бизнеса многие страны делают частью своего законодательства.
EC вообще можно назвать лидером по имплементации норм, которые должны помочь достижению целей устойчивого развития. Одобренная в 2019 году «Зеленая сделка» предполагает трансформацию экономики с целью сформировать в ЕС углеродно-нейтральное пространство к 2050 году. Новая стратегия также включает в себя план действий по переходу к циркулярной экономике, концепцию развития биоразнообразия, пересмотр климатических целей и т.д. С 2023 года импортеры металла, труб, удобрений, цемента и электроэнергии будут отчитываться об углеродном следе ввозимой продукции, а с 2026 года платить с нее налог.
По оценке Минэкономразвития, нынешняя редакция списка продукции, подпадающей под ТУР, затрагивает российские поставки в ЕС на €7 млрд, а дополнительная фискальная нагрузка на российский бизнес в период 2026–2035 гг., по данным КПМГ, может составить €15,5–37,7 млрд.
С 2035 года вводится запрет на продажи новых автомобилей с двигателем внутреннего сгорания, появится новый налог на энергоносители, произойдет обязательное повышение энергоэффективности зданий и кардинальное снижение интенсивности выбросов морского транспорта, швартующегося в европейских портах.
Эти инициативы затрагивают все ориентированные на экспорт российские компании, а также отечественный транспортный бизнес. По подсчетам «ВТБ Капитал», прямо сейчас влияние этих мер на финансовые показатели бизнеса незначительное. Однако в дальнейшем, когда в течение 4–5 лет новые требования вступят в силу, возможен отрицательный эффект на EBITDA менее 2–5% на первой стадии.
В США ESG-повестка оказалась в центре внимания c начала президентства Джо Байдена. Он пообещал добиться сокращения выбросов парниковых газов в США на 50% к 2030 году, создать безуглеродную энергетическую систему к 2035 году и достигнуть нулевых выбросов в масштабах всей американской экономики к 2050 году. Однако The Guardian, AP, Forbes и другие СМИ отмечают, что планы Байдена могут не сбыться из-за сопротивления со стороны бизнеса, республиканцев и губернаторов штатов, зависящих от добычи нефти. Он обязал регуляторов оценивать финансовые риски, связанные с климатом, а его команда вынесла на рассмотрение Конгрессом несколько инициатив для более широкого раскрытия информации по ESG: например, о разнообразии и инклюзивности в органах корпоративного управления.
В марте Комиссия по ценным бумагам и биржам США объявила о создании Целевой группы по климату и ESG, которая будет следить за случаями, «потенциально вводящими в заблуждение заявлений относительно ESG».
Это эхо «дизельного скандала» с автогигантом Volkswagen, когда специалисты Агентства по защите окружающей среды США (EPA) обнаружили, что на автомобилях с дизельными двигателями устанавливалось программное обеспечение, которое позволяло обойти экологические стандарты. Сама Комиссия по ценным бумагам и биржам уже имеет право штрафовать компании, которые в собственной отчетности искажают информацию об экологических требованиях.
Из документа следует, что государство планирует сосредоточиться на проектах, имеющих благоприятный эффект для экологии.
В сентябре было опубликовано постановление с перечнем критериев «устойчивости». Например, проект модернизации производства стали или алюминия отвечает принципам устойчивого развития, если выбросы сокращаются на 10%, энергоэффективность растет на такую же величину, а сбросов в сточные воды нет вовсе. Также в постановлении говорится о необходимости независимой верификации «зеленых» и адаптационных проектов на этапах их подготовки и реализации.
По словам первого зампреда ЦБ Сергея Швецова, к концу года специальная рабочая группа должна завершить создание системы верификации инструментов финансирования устойчивого развития.
Например, в российском законодательстве планируется заложить механизмы предотвращения гринвошинга (greenwashing).
При нецелевом использовании средств, привлеченных на реализацию «зеленых» проектов, держатели бумаг смогут требовать от эмитента погасить ценные бумаги или увеличить ставки купонного дохода.
Пока соблюдение ESG-принципов добровольно, однако регулирование становится общемировой тенденцией, говорит представитель «Промсвязьбанка». Например, согласно той же Директиве CSRD, о которой мы упоминали выше, существенно расширяется список компаний, которые с 2023 года будут обязаны публиковать нефинансовую аудированную отчетность.
По сути новое требование распространяется на все крупные и публичные компании и, скорее всего, затронет и российский бизнес, который имеет листинг на европейских биржах.
И без требования от регуляторов заинтересованные стороны требуют от компаний подтверждать правдивость раскрываемой информации по ESG, рассказывает представитель НЛМК. Поэтому большинство компаний — лидеров устойчивого развития проводят полный или частичный аудит нефинансовых показателей, и эта тенденция быстро набирает обороты. НЛМК проводит независимую проверку ключевых показателей ESG с 2019 года.
Проблема парниковых газов традиционно считается ключевой для ESG, так как еще в 2015 году 195 стран во всем мире подписали Парижское соглашение по климату, у которого есть конкретная цель — удержать рост глобальной средней температуры «намного ниже» 2 °C и «приложить усилия» для ограничения роста температуры величиной 1,5 °C. К нему присоединилась и Россия, несмотря на то что на отрасли промышленности приходится 30% ВВП страны. Для достижения цели углеродной нейтральности в России был принят национальный план, по которому к 2030 году выбросы в масштабе всей экономики должны сократиться до 70% относительно уровня 1990 года.
От слов к делу
Прогресс компаний уже можно оценить по ежегодным аттестациям. Например, в секторе авиаперевозок, согласно рейтингу SAM CSA от агентства S&P Global, первенство у Air France-KLM, развивающей программу перехода на экологически чистое авиационное топливо. Компания также сотрудничает с европейскими железными дорогами, чтобы уменьшить число рейсов на короткие расстояния. Так, компания сократила количество рейсов из Амстердама в Брюссель с 5 до 4 в неделю, а в высвободившейся день Air France-KLM предлагает пассажирам билет на поезд.В категории «Транспортировка и хранение нефти и газа» лидерство у испанской Enagás, которой уже удалось уменьшить выбросы CO2на 47% к 2018 году по сравнению с 2014 годом. Enagás имеет четкий и структурированный план дальнейшего сокращения выбросов, чтобы к 2040 году стать углеродно-нейтральной компанией, указывает S&P в обзоре.
Единственная российская компания в рейтинге прошлого года — Polymetal — вошла в топ-7 лучших ответственных компаний в категории «Металлы».
В 2020 году Polymetal инвестировал в социальные проекты в регионах своей деятельности почти $18 млн, в том числе в проекты с эффектом для коренных северных народов. Кроме того, на 25% вакансий компания привлекает именно местных жителей.
Впрочем, не всегда все идет так гладко. По данным Apple, 79% выбросов углерода, связанных с iPhone, происходит на этапе производства смартфона. Компания пытается смягчить этот вред: например, использует в девайсах переработанные олово и редкоземельные элементы, ремонтирует старые модели для новых пользователей. Но параллельно с этим, по данным Bloomberg, подрядчики Apple, нанятые для переработки старых девейсов, часто продают их обратно.
Google хочет к 2030 году получать энергию только из возобновляемых источников, но во многих странах мощность ветровых и солнечных электростанций невелика. Microsoft вовсе планирует стать углеродно-отрицательной компанией, то есть забирать из атмосферы CO2 и использовать его в производстве. Подобных заводов в мире в 2020 году было всего 20, и их эффективность до сих пор не ясна.
В материалах Минэкономразвития РФ говорится, что и у российских компаний, которые намереваются добиться нулевых парниковых выбросов к 2050 году, в большинстве случаев нет конкретных планов, как это сделать. «Многие компании пока находятся на этапе оценки своего текущего положения и возможностей для улучшения», — поясняет Владимир Потапов из «ВТБ Капитал Инвестиции».
По словам заместителя руководителя группы оценки рисков устойчивого развития АКРА Владимира Горчакова, сложно глобально оценить, какой процент компаний реально занимается ESG-тематикой, а для кого это — просто дань моде.
«В России, по моим оценкам, пока подавляющее большинство относится к этому как к моде», — отмечает Горчаков. «Даже если сегодня единственная цель бизнеса по ESG — это красивый отчет, то в будущем и он может привести к положительным изменениям», — полагает Игорь Коротецкий из КПМГ. В каждом отчете прописываются планы и шаги внедрения ESG-повестки, и если эти шаги не будут воплощаться в реальность, то инвесторы перестанут верить компании, объясняет он.
Директор по устойчивому развитию РУСАЛ Ирина Бахтина указывает, что ситуация с внедрением принципов «устойчивости» не так однородна, как кажется. В секторах, обслуживающих интересы конечного потребителя (FMCG, например), «западные» компании традиционно задают тон. При этом в секторах, связанных с добычей и переработкой первичных ресурсов, с «зеленой» логистикой, энергетикой и инфраструктурой, там, где необходим большой пласт научных исследований и разработок по созданию новых, передовых технологий, шансы российских компаний на то, чтобы предложить миру свою концепцию отраслевого перехода, по-прежнему велики.
Устойчивая выгода
Главная цель бизнеса — получение прибыли, и, конечно, менеджмент ищет способы улучшить финансовые показатели компании. 52% опрошенных КПМГ руководителей быстрорастущих предприятий (ожидаемый рост доходов более чем на 5% в год в течение следующих трех лет) полагают, что их корпоративные программы по ESG скажутся на финансовых показателях бизнеса в лучшую сторону. При более широкой выборке доля оптимистов сокращается до 37%, а 24% и вовсе опасаются ухудшения финансовых результатов из-за ESG.
В 80% случаев учет ESG-факторов усиливает финансовый эффект от инвестиций предприятия. К такому итогу пришли в Оксфордском университете, проанализировав более 200 источников, включая академические исследования, отраслевые отчеты, газетные статьи и книги. Это подтверждают и аналитики Deutsche Bank. Совместно с Гамбургским университетом они исследовали 2250 кейсов и установили, что в 62,6% случаев ESG-повестка оказывает существенное положительное влияние на финансовые результаты компании.
Есть примеры компаний, которые уже смогли получить выгоду от трансформации. Google построил центры обработки данных, которые потребляют на 50% энергии меньше, чем средний центр. Как утверждает компания, это позволяет ей сэкономить миллионы долларов на плате за электричество. Повышение эффективности управления отходами, водными и энергоресурсами позволило Unilever сэкономить свыше 600 млн евро с 2008 года, а также сократить выбросы CO2 на 36%. А химический концерн DuPont инвестировал в разработку экологически чистой продукции около $879 млн и уже заработал на их продаже $13,8 млрд.
Сильные ESG-показатели — это высокое качество корпоративного управления, а значит эффективная система выстраивания бизнес-целей и анализа рисков.
«Это лучшие доступные технологии, в том числе для минимизации воздействия на окружающую среду, что постепенно становится конкурентным преимуществом. А безопасное производство и программы мотивации и развития персонала способствуют привлечению лучших талантов в компанию. Поэтому, безусловно, ESG позволяет улучшить финансовые показатели компании. Но бизнес и ESG неразрывно связаны, сложно ставить одно в подчинение другому», — говорит представитель НЛМК.
Источник материала и фото: КПМГ